Константин Попов

В свете всего для всего свете. Поэма о четырех дырочках.
ни слова звонка. У хребта сна, у каждого позвонка сомнение и пустота заусеницу надорви говори выровни.

В машине все в пыли, кислые яблоки отключил телефон на три дня пропасть от всего и от жены, говори, лежать в горячем источнике в лесу, пока мухи не съедят, что чешется до сих пор уже на другом конце земли.

— Эпос о Давиде Сасунском был написан в другом регионе, сейчас там турецкая территория. А вот тут (останавливается и показывает пальцем у неба в лес) я помнишь (не помню как звали женщину что рядом) рассказывал как с другом (и его имени не помню) ходили в поход. Хороший, но пугливый, боялся темноты, мы его отрпавили в селение за водой, потом выбежали из лесу и напугали, но он потом, отомстил, бросив патроны в костер и закричав - прячься, щас пальнет. Отбежали и ждали. Говорил что девять. Слышим восемь хлопков-выстрелов, девятого нет и ждем час и ждем два, нет. Поднялся с земли, отряхнулся - вот вам за все, восемь и было, не девять.

Если нечем дышать, то трубочка в горло, как цветок, что мать выростит. Армянские дети потрогают стены церквей. Во сне поезд не сойдет с рельс и кружиться будет пока не отркыть глаза не мне и солнце в византийской системе видения. Щекотать фрески. Мирожский.

Чьи же это, бет дизан,
Птицы без насеста?

Ангелы как пики световые как мотыльки не догнать. мгновенное все везде второй свет.

“Охраняя людей, они в то же время видят лицо Отца”

Слово XVII Фотия. Посвистывает за стеной.

принуждаясь одновременно и говорить, и молчать?

Понесем тебя мы - хоронить в саду,
Мы просеем землю через кисею,
Над могилой посеем мы цветы,
Чтоб за изгородью роз …